Вертеп

Быль — Интересно. Чем занимаются молодые бабы на досуге? — как-то спросил меня коллега по работе. — Кто чем. Мало ли у них своих интересов.
Все зависит еще от их фантазии. Не зря же говорят, что правду о их личных делах знает только замочная скважина или видеокамера в спальне. — А у вас были по этой части личные проколы? — не унимался коллега, видимо, излишне сексуально озабоченный товарищ. — У меня? Гм... Да были, конечно.
Кто из нас в молодости не наламывал дров? Не зря же говорят в народе: «Молодо — зелено». — Может быть поделитесь житейским опытом по этой части? — подошел еще один из любопытных, которого тоже почему-то заинтересовала именно эта тема. Я почесал в затылке, посмотрел на их любопытные лица, с нетерпением ожидающие от меня интересных откровений, и решил поведать им, для науки, одну небольшую историю, случившуюся со мной на заре моей молодости.Я начинал свою лейтенантскую службу в одном из отдаленных гарнизонов на Дальнем востоке. Помню, вызвал меня командир части и сказал: — А вам, лейтенант, несказанно повезло.
Назначаю вас старшим патруля для патрулирования в гарнизоне в вечернее время. Инструктаж получите у дежурного по части. Надо вам сказать, что в то время на флоте было объявлено большое флотское учение. Я, как любой дисциплинированный офицер, сказал бодрое «Есть!», приложил ладонь к козырьку, спросил разрешения выйти и, получив его, направился к дежурному по части. Тот выдал мне три нарукавные красные повязки с белой надписью «патруль» и сказал: — Лейтенант. Идет учение. На улицах поселка военных лиц не должно быть. Все должны быть в своих подразделениях. Всех подозрительных лиц, в особенности без документов, задерживать и сопровождать в комендатуру. И еще. В гарнизоне установлен режим светомаскировки. Это касается всех. Если из окна какой-либо квартиры будет виден свет, то звоните и предупреждайте о нарушении хозяевами режима светомаскировки. Вам ясно?!  — Так точно! — козырнул я и раздал повязки матросам, выделенным в состав моего патруля.После ужина вышли мы из части и пошли в сторону поселка. Ходим по улицам, только снег под каблуками поскрипывает. На улицах ни души.
Кое-где собаки тявкают, да окна домов глядят на нас темными амбразурами. Ходили мы ходили и вдруг в одном из окон на первом этаже крайнего дома вспыхнул яркий свет и послышалась музыка в стиле твиста. — Для них что, закон не писан?! — возмутился один из патрульных.Увидев явное нарушение правил светомаскировки, мы повернули к дому. Чтобы не идти в парадное, где, как правило, не горели лампочки, этот матрос предложил приподнять его на уровень окна и постучать в стекло хозяевам, чтобы те устранили нарушение. Матросы, с моего разрешения, так и сделали. Приподняли хлопца, он глянул в окно и потерял дар речи. — Ну, что там? — спрашиваю его. — Мама мия! Тут такое!...Опустили мы его на землю, а он только руками машет и, как выброшенная на берег рыба, хватает ртом воздух. — А ну-ка! Подсадите меня!
— приказал я.Приподняли меня матросы, глянул я в окно и обомлел. В большой комнате при ярком свете люстры под громкие звуки твиста извивались в танце молодые абсолютно голые бабы. Некоторые лица мне показались знакомыми.
И ни одного мужика...Опустили меня на землю, и пока я лихорадочно соображал, приподняли следующего. Когда это диво посмотрели все, мы стали совещаться. — Чего это они? — задал никому не ясный вопрос первый смотрящий. — А хрен их знает. С жиру, наверное, бесятся, — сказал другой.Тут бойкая музыка стихла, и послышался блюз. Я, наконец, принял волевое решение. — Пошли. Надо их предупредить... — О чем? — не поняли матросы. — Чтобы не нарушали правил светомаскировки...Мы зашли в парадное, быстро нашли нужную дверь и я позвонил. Музыка тут же стихла, щелкнул замок, и в дверном проеме обозначилась дородная женщина, лет сорока, в цветастом японском кимоно. — Вы хозяйка квартиры?
— спросил я. — Я.
А в чем дело? — надменно спросила она, уперев руки в бока. — Идет учение. В гарнизоне введен режим светомаскировки. И вообще... — Это все? — надвинулась на меня сердитая дама своей пышной грудью. — Все... — Свет мы уберем, а до остального вам нет дела, молодые люди!
— зло бросила она и захлопнула перед моим носом дверь.Отдав закрытой двери честь, мы ретировались. — Товарищ лейтенант. Мы так и уйдем? — А вы что предлагаете? — Надо разворошить это осиное гнездо. Это же — настоящий вертеп! — возмутились матросы. — Стоп! У нас на это нет полномочий.
Я, конечно, доложу, кому следует, а вы — молчок. Крепче держите языки за зубами. Эта дама, видимо, — птица высокого полета. Ее голыми руками так не возьмешь, а кучу неприятностей схлопотать можно. Не думаю, что перед дембелем, кто-то из вас захочет задержаться на службе еще на годик в качестве свидетеля...Мы продолжили наше патрулирование по улицам поселка. В злополучном окне замаскировались от проникновения света и уменьшили громкость музыки, но дикие танцы, по-видимому продолжались. Но меня распирало любопытство узнать, что — же происходило в этой квартире, и на следующий день я отпросился со службы, сказав, что у меня приболела жена, и убыл в поселок в надежде раскрыть тайну этой загадочной квартиры. Едва стемнело, как я уже стоял у знакомой двери. На сей раз свет не лился из окна, и музыки за дверью не было слышно. Робко нажал на кнопку звонка. Сердце бешено колотилось и, казалось, вот-вот вырвется из груди.
Дверь опять открыло японское кимоно. В уголке рта у него торчала горящая сигарета. — Опять что-то не так?! — дама насмешливо смотрела на мои стыдливо опущенные глаза. — Нет. Мне... Я... — А-а-а.
Заходите. Я вижу у вас сексуальные проблемы. Так, молодой человек?.. — Мне надо... — Я все поняла.
Заходите.Я вошел в коридор, снял шапку, шинель, ботинки.
Дама, казалось, пожирала меня алчным взглядом. Я глянул в ее бездонные голубые глаза и опустил голову. — Ну что же вы, голубчик?! — А что? — Раздевайтесь... — Как? — Совсем...Трепеща, как осиновый лист на ветру, снял китель, майку, брюки. — И это тоже, — оттянула она резинку моих трусов и, отпустив, щелкнула ею по моему животу. — А это? — указал я на носки. — Это можно оставить...Придирчиво оглядев мою голую стройную фигуру, залупив член и прощупав яички, дама улыбнулась и, приоткрыв дверь, громко произнесла: Люси! К вам клиент.В комнате послышался шорох, дверь открылась и в ее проеме с маской ужаса на лице совершенно голая в модных туфлях на высокой шпильке застыла моя жена...Эдуард Зайцев.